Прошло много лет с тех пор, но тот день, когда я встретила его, я помню так отчетливо, будто это случилось только вчера. Вглядываясь в прошлое, я, словно наяву, ощущаю мгновение, когда он вошел в мою жизнь. Я буду помнить это всегда.
На мне была выцветшая зеленая тенниска и джинсы. Моя лучшая подруга, Бри Уоррен, оделась в стиле кантри – в рубашку и длинную юбку, ниспадавшую до ее накрашенных в фиолетовый цвет ногтей, и выглядела в этом наряде настоящей красоткой.
– Привет, малыш! – поздоровалась она, обняв меня на ходу, хотя мы виделись с ней только вчера.
– Увидимся на математике, – сказала я Дженис Юто и догнала Бри на парадном крыльце.
– Привет, – сказала я ей. – Ну и жара! А говорили, что в первый школьный день будет прохладно.
Было только начало девятого, а раннее сентябрьское солнце уже вовсю пекло, и неподвижный воздух стал удушливым. Однако, несмотря на погоду, я чувствовала нервное возбуждение: начинался новый учебный год, и теперь мы тоже стали старшеклассниками.
– Прямо как на Юконе, – заметила Бри и добавила: – Ты классно выглядишь.
– Спасибо, – сказала я, оценив ее деликатность. – Ты тоже.
На самом деле Бри выглядела как настоящая модель: высокая, метр семьдесят пять, и с такой фигурой, о которой многие девочки могут только мечтать. При этом Бри ела все подряд и утверждала, что диеты нужны только сусликам. У нее были темно-каштановые волосы, которые она очень стильно причесывала – их волнистые пряди игриво падали ей на шею. Куда бы мы ни шли, все встречные оборачивались ей вслед.
Бри понимала, что она красива, и наслаждалась этим. Она не отвергала комплиментов и не притворялась, будто не знает, что говорят люди о ее внешности, но она не была тщеславной: просто знала, что хороша собой, и спокойно воспринимала это как факт.
Через мое плечо Бри посмотрела на нашу школу, располагавшуюся в здании, именуемом Видоуз-Вэйли-Хай. Кирпичные стены и стрельчатые арки окон выдавали прежнее назначение этого здания – когда-то в нем размещался городской суд.
– Даже рамы не покрасили, – сказала Бри. – Опять то же самое.
– Нет, ты только посмотри на Рейвин Мельцер! – воскликнула я. – Она сделала татуировку!
Рейвин была самой крутой старшеклассницей в нашей школе. У нее были темные крашеные волосы и семь пирсингов (во всяком случае, столько я видела у нее), а теперь вокруг ее пупка появилась татуировка в виде языков пламени. Все смотрели на нее с удивлением, не то, что на меня – обыкновенную девчонку с длинными, аккуратно подстриженными каштановыми волосами. У меня темные глаза и нос, который едва ли можно назвать «правильным». В прошлом году я подросла на несколько сантиметров, и теперь мой рост – метр шестьдесят пять. У меня широкие плечи и слишком узкие бедра, и я жду не дождусь, когда же моя грудь вырастет настолько, что ее можно будет не стесняться.
Рейвин направилась в сторону кофейни, где тусовались растаманы.
– Ее мама может гордиться такой дочерью, – язвительно заметила я, втайне восхищаясь ее смелостью: ей было абсолютно все равно, что говорят о ней люди.
– Интересно, что происходит с ее серьгой в носу, когда она чихает? – заметила Бри, и я хихикнула.
Рейвин кивнула Итану Шарпу, который уже явно выдохся к половине девятого утра. Чип Ньютон, который блестяще знал математику, куда лучше, чем я, и считался самым деловым в школе, дружески пожал руку Рейвин. Робби Гуревич, мой лучший – после Бри – друг, посмотрел на нее и улыбнулся.
– Боже, и Мэри-Кей здесь, – сказала Бри, оглядываясь и поправляя растрепанные ветром волосы.
– Ну да, она как раз вовремя, – отозвалась я.
Мэри-Кэтлин, моя младшая сестра, которую все коротко называли Мэри-Кей, направлялась к главному зданию школы, весело смеясь и болтая с друзьями. На их фоне Мэри-Кей со своими уже вполне определившимися формами выглядела довольно взрослой. Все было при ней: не слишком пышные, но и не худые бедра, и красивое личико, и отметки – не самые лучшие, но хорошие, и широкий круг друзей. Она была отличной подругой, и все восхищались ею, даже я.
– Привет, детка, – громко сказал Крис Холли, подходя к Бри. – Привет, Морган, – бросил он мне и, наклонившись, поцеловал Бри, которая подставила ему губы.
– Привет, Крис, – ответила я. – Приготовился к школе?
– Вполне, – ответил он, похотливо улыбнувшись Бри.
– Бри, Крис! – махнула рукой Шарон Гудфайн, и на ее руке зазвенели золотые браслеты.
Крис схватил Бри за руку и потянул к одноклассникам – Дженне Руис, Мэтту Адлеру, Джастин Бартлетт.
– Идем? – предложила Бри, повернувшись в их сторону.
Я сделала кислую мину:
– Нет уж, спасибо.
– Морган, они все тебя любят, – вполголоса сказала Бри, как всегда прочитав мои мысли. Она отняла руку у Криса, и тот пошел впереди. – Ладно, тебе виднее, мне все равно нужно поговорить с Тамарой, – сказала она, зная, что я не очень-то уютно чувствую себя в их компании.
Бри еще немного помедлила.
– Увидимся, – бросила она.
– Пока.
Бри повернулась, чтобы идти, но тут же остановилась как вкопанная, разинув рот, словно воочию увидела, как некто на роскошном «феррари F-50» делает «полицейский разворот». Я проследила ее взгляд и увидела парня, который поднимался по ступенькам нашей школы.
Это было как в кино при плохой резкости: все замолкают, и время будто останавливается, пока все пытаются понять, что показывают. Все было именно так: словно сквозь туман мы смотрели, как Кэл Блэр подходит к выщербленным ступеням нашей школы.
Разумеется, я тогда не знала, что это Кэл Блэр.
Бри повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами.
– Кто это? – еле слышно прошептала она. Я покачала головой и прижала руку к груди, чтобы унять сердцебиение.
Парень подошел к нам с таким невозмутимо-спокойным видом, что я невольно ему позавидовала. Я видела, как все головы повернулись в нашу сторону. Он улыбнулся нам, и это было похоже на то, как если бы от его улыбки солнце вышло из-за облаков.
– Как мне пройти в кабинет заместителя директора? – спросил он.
Я и раньше видела красивых парней. Например, Крис, бойфренд Бри, был красивым парнем. Но от одного только взгляда этого парня… перехватывало дыхание. Неровные пряди темно-каштановых волос, которые, казалось, он стриг сам, идеальной формы нос, великолепная загорелая кожа и приковывающие к себе нестареющие золотистые глаза. Мне потребовалась целая секунда, чтобы осознать, что он разговаривает с нами.
Я тупо смотрела на него, но Бри с живостью ответила:
– Прямо и налево, – указала она на ближайшую дверь. – Не часто в нашу школу переводится выпускник, – продолжала Бри, взглянув на лист бумаги, который он протянул ей.
– Понятно, – сказал парень, улыбнувшись. – Я Кэл. Кэл Блэр. Мы с мамой только что сюда переехали.
– Я Бри Уоррен, а это, – Бри указала на меня, – Морган Роулендс.
Я застыла на месте и не могла пошевелиться, потом моргнула и попыталась улыбнуться.
– Привет, – произнесла я наконец, ощущая себя пятилетней девочкой.
Я никогда не была бойкой с парнями, а сейчас от смущения просто язык проглотила.
– Вы выпускники? – спросил Кэл.
– Нет, только старшеклассники, – ответила Бри, словно извиняясь.
– Жаль, – заметил Кэл. – Значит, мы будем в разных классах.
– Не совсем. У вас будут общие занятия с Морган, – усмехаясь, объявила Бри. – У нее уроки по физике и математике в выпускном классе.
– Здорово! – сказал Кэл, улыбнувшись мне. – Ну, пойду записываться. Рад был познакомиться с вами. Спасибо за помощь.
Он повернулся и вошел в школу.
– Пока! – громко сказала Бри.
Как только Кэл скрылся за школьными дверями, Бри схватила меня за руку:
– Морган, какой потрясающий парень! Он будет учиться в нашей школе! Целый год!
Тут нас окружили друзья Бри.
– Кто он? – с интересом спросила Шарон, темные волосы которой рассыпались по плечам.
Сьюзен Герберт оттеснила ее, стараясь поближе подойти к Бри.
– Он будет учиться в нашей школе? – спросила Нэлл Нортон.
– Он нормальный парень? – полюбопытствовала Джастин Бартлетт.
Она стала немного странной после седьмого класса.
Я посмотрела на Криса. Он нахмурился. Пока друзья Бри обсуждали новости, я отступила назад и вышла из толпы. Когда, подойдя к входной двери, я положила руку на тяжелую латунную ручку, мне показалось, что она еще хранит тепло руки Кэла.
Прошла неделя. И каждый раз, входя в кабинет физики и видя там Кэла, я ощущала трепет в груди. Даже сидя за грязным деревянным столом, он выглядел как настоящее чудо. Бог среди простых смертных. Сегодня он обратил внимание на Алессандру Спотфорд.
Я слышала, как он спросил ее:
– Это похоже на праздник урожая? Ну тот, что будет в Киндерхуке?
Алессандра смущенно улыбнулась.
– Он будет не раньше октября, – объяснила она. – Мы каждый год возим туда свои тыквы. – Она убрала за ухо прядь волос.
Я села на свое место и открыла тетрадь. Всего за одну неделю Кэл стал самым популярным парнем во всей школе. Даже не популярным, а просто знаменитым. Правда, Крис Холли и те парни, подружки которых облизывались, глядя на Кэла, невзлюбили его.
– Ну, а ты, Морган? – спросил Кэл, повернувшись ко мне. – Ты бывала на празднике урожая?
Склонившись над учебником, я кивнула, чувствуя некоторое головокружение только от того, что он назвал меня по имени.
– Туда многие ездят. Это всего в двух часах езды от Нью-Йорка.
На прошлой неделе Кэл несколько раз заговаривал со мной, и каждый раз мне становилось все легче отвечать ему. У нас были ежедневные общие занятия по физике и математике.
Как-то раз он повернулся ко мне всем корпусом, и я позволила себе бросить на него короткий взгляд. Я не часто позволяла себе такое и не пыталась использовать свои голосовые связки, чтобы заговорить с ним: у меня сводило горло.
И почему это Кэл так странно на меня действует? Правда, он потрясающий парень. Но это далеко не все. Я понимала, что он совсем не такой, как другие парни. Когда он смотрел на меня, то он действительно смотрел на меня. Он не шарил взглядом по комнате и не бросал нарочито небрежные взгляды на мою грудь. И всегда был сдержан. При разговоре со мной он не пытался произвести впечатление, как многие другие. И смотрел на меня и на Тамару, ученицу выпускного класса, с таким же интересом, как на Алессандру или Бри, которые были нашими местными божествами.
– А как вы развлекаетесь в свободное время? – спросил он меня.
Я снова уставилась в учебник. Стоящие парни заговаривали со мной только тогда, когда им нужно было списать домашнюю работу.
– Не знаю, – тихо ответила я, – гуляем, болтаем с друзьями, ходим в кино.
– А какие фильмы тебе нравятся?
Он наклонился ко мне так, будто я была самой замечательной личностью во всем мире и больше никто его не интересовал. При этом он не отрывал глаз от моего лица.
Я была в нерешительности, языку меня словно отнялся.
– Всякие. Мне нравятся разные фильмы.
– В самом деле? Мне тоже. Ты должна мне сказать, куда стоит сходить. Я пока только обживаюсь здесь.
И прежде чем я успела ответить, он улыбнулся и отвернулся к классной доске, потому что доктор Гонзалес вошел в класс, шумно бросил свой тяжелый портфель на стол и начал перекличку.
Я была не единственной, кого очаровал Кэл. А ему, казалось, нравились все. Он приветливо разговаривал со всеми, ко всем подсаживался, но никого не выделял. Я знала, что по меньшей мере четверо из его знакомых девчонок просто умирали от желания пройтись с ним, но я не слышала, чтобы кому-нибудь это удалось. И не догадывалась, что Джастин Бартлетт кое-что придумала.